В последние годы повышение экологичности производства тепла и электроэнергии на наших станциях стало темой №1. Отправной точкой оказалось принятие федерального закона о необходимости внедрения наилучших доступных технологий (НДТ). И если в 2017 году мы потратили на всевозможные экологические мероприятия порядка полумиллиарда рублей (средства в основном шли на поддержание систем газоочистки на проектном уровне), то в 2019-м — уже 1 миллиард 300 миллионов рублей. Большая часть средств была направлена на мероприятия по переводу золошлаковых отходов наших станций в золошлаковые материалы. В 2020 году суммы еще больше возрастут.
Благодаря предпринятым мерам мы добились значительного снижения валового объема вредных выбросов во всех городах нашего присутствия. Только в Красноярске за последние 10 лет этот показатель сократился на 20%.
Надзорные органы проводят регулярные комплексные проверки на всех наших станциях. В год может быть до 30 проверок, каждая из которых длится по месяцу и более. Инспекторы изучают всю нашу документацию, производят инструментальные замеры на газоходах. Превышения выбросов фиксируются в очень редких случаях. По каждому факту мы проводим собственную проверку, пытаясь понять, что стало причиной: ошибки в методике подсчета или человеческий фактор (персонал ненадлежащим образом эксплуатировал котельное оборудование) — и по итогам вносим коррективы.
Наши станции и зимой, и летом работают в режиме когенерации, поставляя горячую воду (зимой — тепло) и электроэнергию. Выбросы всегда примерно одинаковые и зависят от исходной производительности котла. В зимний период при низких температурах на ТЭЦ подключаются так называемые пиковые водогрейные котлы. Это обычно длится несколько дней, пока держатся критические морозы, после чего станция переходит в обычный режим. Но в целом со сменой сезона количество выбросов в единицу времени не меняется, хотя некоторые котлы работают дольше, чем летом.
Я знаю такой прибор, который точно укажет виноватого, — это зеркало. Мы должны просто признать, что в загрязнении окружающей среды виноват человек и его стремление к комфорту. Меня еще в институте учили, что мы сами создаем окружающую среду и вместе с ней эволюционируем или деградируем — кому как повезет. У каждого города свой путь и свои проблемы.
Конкретной проблемой сибирских городов является тот факт, что сжигается много угля. Причем сжигается крайне неэффективно. Это приводит к большому количеству выбросов, которые по химическому составу в разы отличаются от того, что выбрасывается на угольных станциях, работающих в режиме когенерации.
Поэтому, если коротко, в загрязнении атмосферы виноваты крупная промышленность, автотранспорт, частный сектор, строительные ошибки (возведение жилых кварталов вдоль автомобильных трасс, например). То есть весь комплекс инженерно-строительных решений, которые способствуют накоплению выбросов в приземном слое атмосферы.
Большое значение имеет, где и как сжигается уголь. Например, в Красноярске насчитывается примерно 15 тысяч низковысотных источников выбросов. Речь в первую очередь о частных домовладениях. А еще есть малые предприятия с более продвинутыми источниками отопления, чем просто печь, но с такими же низкими трубами. По оценкам красноярских чиновников, их около 700–800. Много это или мало? Достаточно, чтобы обеспечить загазованность целого района и возмущение страдающих жителей.
Эффективным методом борьбы с вредными выбросами в атмосферу, в первую очередь твердыми частицами, является замещение автономных источников тепла, проще говоря, старых котельных. Для сравнения: ТЭЦ по уровню воздействия (вкладу в концентрацию) в приземном слое сопоставима со средней котельной, но при этом в 3 раза эффективнее в плане выработки тепла!
Нам самим очень интересна оценка конкретно нашего воздействия на экологию Красноярска. Поэтому на трубах всех красноярских ТЭЦ будут установлены приборы непрерывного контроля за выбросами вредных веществ. Они куплены, доставлены в краевой центр, идут пусконаладочные работы, затем пройдет апробация, сертификация соответствующими органами — и к середине 2021 года у нас будет исчерпывающая подтвержденная информация об объеме выбросов энергетиков в атмосферу Красноярска.
Тема с 275-метровой трубой на Красноярской ТЭЦ-1, несомненно, перегрета. Нужно понимать, что она сейчас далека от совершенства. К ней подключены не все котлы, но главное, что не смонтирована та система газоочистки, которая подразумевается проектом. Поэтому люди видят темный дым, который не может пробиться через «паровое одеяло».
Когда труба выйдет на проектную мощность, будут построены (и подключены к ней) новые электрофильтры, никто не увидит стелющегося дыма. Он в принципе не будет заметен человеческому глазу. Когда это произойдет? В 2024 году.
Часто спрашивают, почему так долго строить электрофильтры? Объясняю. Каждый фильтр — сооружение примерно с трехэтажный дом из железа, где живут электроны. При этом ТЭЦ-1 обязана в непрерывном режиме поставлять электричество в систему. Выводить котлы в резерв, чтобы подключить новый электрофильтр, можно строго по графику. Конечно, было бы здорово присоединить электрофильтр, как чехол на телефон: быстро, красиво и безопасно. Но так не получается.
Любители простых решений носятся с предложением перевести угольные станции на газ. Дескать, это сразу снизит выбросы в атмосферу. Правда, и тариф увеличится в 3 раза.
Мне кажется, что эффект такого гипотетического «перевода» ошеломительным не будет и сильно разочарует фанатов газификации. Если сегодня энергетики занимают третье место по вредным выбросам в Красноярске, то переместятся на четвертое, вслед за РУСАЛом, автомобилистами и частным сектором. Стоит ли такой экологический эффект огромных экономических затрат? По нашей оценке, нет.
Я считаю, что споры о том, какой вид топлива экологичней и предпочтительней, будут всегда. У каждого источника есть свои плюсы и минусы. На мой взгляд, отказаться от угля в угледобывающих районах, где его запасы исчисляются сотнями лет, было бы странно. Обсуждать нужно технологию: как сжигать. Это уже конструктивный подход. При этом сами компании не провернут такую модернизацию: это уровень государственных решений, нужна кооперация науки, проектных институтов и машиностроителей.
