3 июля Кузбасской энергосистеме исполнилось 75 лет. Мы поговорили с директором Кузбасского филиала Сибирской генерирующей компании Юрием Шейбаком о мировых трендах энергетики, перспективе глубокой модернизации кузбасских ТЭЦ по «японским» технологиям и вкладе отрасли в экономику региона.
– Юрий Владимирович, 3 июля отмечается 75-лет кузбасской энергосистеме. Как вы оцениваете состояние современной кузбасской энергетики?
– У большой энергетики нашего региона богатая история – она начала строиться по ленинскому плану ГОЭРЛО, тогда более амбициозный проект сложно было представить. Сегодня кузбасская энергосистема – одна из самых мощных в Сибири. На таком маленьком пространстве сконцентрировано 12 электростанций, в том числе две крупных и мощных: Беловская ГРЭС и Томь-Усинская ГРЭС. Мы их модернизировали – сегодня они загружены, конкурентоспособны на рынке электрической энергии. То, что касается электростанций, задействованных в первую очередь в теплоснабжении городов, это касается ТЭЦ, которые уже вырабатывают свой ресурс, надеюсь, что ДПМ-2 (государственная программа модернизации и строительства генерирующих мощностей по договорам о предоставлении мощности – прим. ред.) или какие-то другие механизмы позволят провести модернизацию и на них.
– Сегодня много рассуждают о конкурентоспособности зелёной энергетики. Есть примеры использования на юге Кузбасса и на Алтае солнечных батарей, идут эксперименты по беспроводной передаче электроэнергии. Мы же продолжаем работать на ископаемых источниках. Хорошо это или плохо?
– На мой взгляд, зелёная энергетика и беспроводная передача электроэнергии имеют место быть. И, наверное, это актуально и этим стоит заниматься в тех районах, где уровень энергопотребления либо низок, либо стабилен в течение всего года. У нас в Сибири в силу резко-континентального климата и большой температурной разницы в разное время года, необходимо иметь в резерве летом, а зимой – в работе большое количество тепло- и электрогенерирующих мощностей. Если говорить про ветрогенераторы, их ставят там, где есть стабильные ветровые потоки – это, как правило, приморские районы. В Сибири стабильных мощных ветров нет. И поэтому ориентироваться только на солнечную и ветроэнергетику у нас бесперспективно: нам нужно большое количество электроэнергии и тепла зимой. И даже если предположить, что мы пошли за трендом, нам придётся застраивать все наши свободные площади ветряками и солнечными панелями. При этом не обойтись без строительства ЛЭП и накопительных ёмкостей. Одним словом, не так все просто.– Есть мнение, что производство и утилизация солнечных батарей вовсе не так однозначны в плане экологичности, а огромные поля с ветряками тоже вносят свой негативный вклад в экосистему – в частности, из-за них погибают птицы.
– Я бы добавил, что на ВИЭ, в том числе на мусоросжигающие электростанции, переходят страны, в которых нет собственных ископаемых энергоносителей. Им приходится находить технологии, чтобы не покупать уголь и газ. Но там свои проблемы – они требуют более высокотехнологичных решений и больших затрат.Вообще, на мой взгляд, баланс между затратами на генерацию (любую) и стоимостью энергии очень важен. При сжигании угля выделяется несколько вредных веществ. Во-первых, зола – эта проблема давно решаема при помощи фильтров с КПД под 99%. Во-вторых, сера. Кузнецкие угли – низкосерные, там этого вещества совсем немного. В-третьих, оксиды азота. Технологии очистки, позволяющие свести их к нулю, сегодня существуют, но они очень дороги и неизбежно повлияют на себестоимость энергии. Мы на наших кемеровских станциях снизили выбросы NOx до допустимых уровней, проведя модернизацию котлов – то есть изменили саму технологию сжигания. Поэтому, на мой взгляд, в Кузбассе мы никуда не уйдём от сжигания ископаемых видов топлива в обозримой перспективе.
– Япония и Южная Корея строят новые угольные электростанции, но с использованием чистых технологий, позволяющих сжигать меньше топлива. Мы можем рассчитывать на подобный эффект от ДПМ-2?
– Действительно, можно сжигать уголь по-разному: чем выше КПД котлов, тем меньше физически нужно топлива – меньше валовых выбросов, дешевле энергия. Тут экономика с экологией идут рука об руку. В рамках ДПМ на Беловской ГРЭС мы изменили технологию сжигания топлива в котле – выбросы окислов азота уменьшились сразу, повысили паропроизводительность котла, поставили систему, которая автоматически поддерживает режимы – снижение себестоимости производства и воздействия на среду.Среди озвученных на сегодня критериев конкурсного отбора по ДПМ-2 – использование наилучших доступных технологий (НДТ). Это, в частности, суперсверхкритические параметры пара как один из наиболее эффективных способов повышения КПД.
– Подобные технологии технически возможно внедрить на старых тепловых станциях или такое оборудование нужно строить с нуля?
– Дело в том, что в ДПМ-2 заложена как раз идея масштабной реконструкции станций, которые работают в режиме вынужденных генераторов. То есть себестоимость производства на них электроэнергии сегодня выше, чем на рынке, поэтому конкурентный отбор мощности они не проходят, но закрыть их нельзя – они необходимы для теплоснабжения.Сейчас у нас есть оптовый рынок электроэнергии и мощности. И старые станции не конкурентоспособны по сравнению с генераторами, которые построены за последние десять лет.
У нас, например, Кузнецкую ТЭЦ построили в период ВОВ – она продолжает работать. Но её технологии не соответствуют нынешним требованиям и возможностям. Поэтому речь идёт о глубокой модернизации. Мы также можем предложить проекты по модернизации в рамках ДПМ-2 Кемеровской ТЭЦ и отчасти по Ново-Кемеровской ТЭЦ, которые также работают как вынужденные генераторы по теплу.
– Когда будут приняты критерии и начнётся отбор проектов?
– Сейчас правила ещё дорабатываются: много желающих поучаствовать. Причём, это не только угольная генерация – атомщики, те же ВИЭ захотели. Между тем в энергетике приходится решать две проблемы: выработка электричества и теплоснабжение. Вторая – более серьёзная и важная для нашего климата. В Сибири зимой теплоснабжение – это условие ни сколько комфорта, сколько выживания. Я имею в виду, прежде всего, централизованное отопление. Малая энергетика – газовые котельные и так далее – хороша тогда, когда от электростанции нельзя дотянуться эффективным радиусом. Затраты на единицу продукции, в том числе эксплуатационные, там несоизмеримые с централизованным теплоснабжением. Поэтому я надеюсь, что в ДПМ-2 будет отдан некий приоритет именно тепловой генерации.– Получается, гарантия возврата инвестиций в тепловую генерацию есть, а в теплосетевое хозяйство – нет. Их подразумевает закон об «альтернативной котельной». Чего, на ваш взгляд, не хватает этой законодательной инициативе?
– В моем понимании альткотельная – это механизм, который позволяет разрешать критические ситуации в теплосетевом комплексе относительно быстро. В кузбасском теплоснабжении проблем хватает. Модель сегодняшнего тарфообразования «Затраты+» не даёт инвестировать в развитие. К примеру, есть теплотрасса, есть затраты на её эксплуатацию, заложенные в тариф, и есть потери тепла в 14%. Если мы вложим, сделаем теплоизоляцию и потери сократятся до 8%, РЭК нам снизит тариф. Это пример небольших инвестиций, которые на выходе оказываются не просто не окупаемыми, а еще и убыточными. А в Новокузнецке, чтобы решить проблемы теплоснабжения, требуется большой объем вложений – оценочно 4-5млрд руб. В нынешней системе тарифообразования их никто не вернёт. Новая модель рынка тепла, или закон об альткотельной, позволяет формировать предсказуемую цену тепла на 10 лет, строить инвестиционные планы, снижать себестоимость производства и возвращать затраты.Вместе с тем до сих пор не приняты подзаконные акты, позволяющие реализовать идею на практике. Плюс нужна определённая политическая воля региональных властей.
– Какие ожидания вы связываете от работы с новым руководством региона? Вам есть, что предложить в стратегию «2035»?
– Мы думаем, что найдём понимание и поддержку у руководителей администрации Кузбасса по проектам развития теплосетевой инфраструктуры и теплоисточников. Что же касается стратегии, по Кемерову мы уже внесли предложения, по Новокузнецку – прорабатываем. Стратегия развития провозглашает уход от сырьевой зависимости. Но для того, чтобы развивать, например, машиностроение, нужны технологии, производство, вложения. А для того, чтобы все это работало, нужна электрическая энергия, а раз у нас зима длинная и холодная – нужна надёжная система теплоснабжения, ресурсы которой увы, уже исчерпываются.
Понравилась наша статья? Поделитесь!
